Эта встреча должна была быть и была конфиденциальной. Журналисты, представители российской диаспоры и стран Центральной Европы, вышедших из бывшего советского блока, не стремились привлекать внимание ни прессы, ни спецслужб, поскольку им предстояло обсудить сложные темы в доверительной обстановке.
Как бороться с системной коррупцией, которая разъедает не только Россию, но также Словакию, Венгрию, Болгарию и продолжает распространяться? Как освещать войну в Украине, когда читатели сыты по горло этим потоком ужасов, а многие, как в России, так и за ее пределами, не хотят противостоять Путину?
Как переосмыслить понятие свободной прессы, которая в этих странах находится в еще более уязвимом положении, чем в старых демократиях? Как определить авторитарные режимы, единственным наследием демократии в которых являются выборы, да и то извращенные уничтожением оппозиционных сил, а в случае России и восстановлением жестоких репрессий? И, самое главное, как наладить подлинные связи между россиянами и жителями Центральной Европы, которых, несмотря на общность множества проблем, общее прошлое разъединяет настолько, что на встрече не было ни одного украинца?
Это был тот самый “слон в комнате” – вопрос, который не задавался напрямую, но постоянно витал в воздухе. В расписании были предусмотрены длинные перерывы между панелями, чтобы за чашкой кофе с печеньем в неформальной обстановке пообщаться на английском или русском и лучше узнать друг друга.
Эта конференция оказалась очень успешной, и за ней последуют другие, но четыре ключевых вывода уже очевидны.
Первый, сформулированный одним российским политологом, живущим теперь в Германии, заключается в том, что, несмотря на вторжение российских войск в Украину, несмотря на Орбана, Путина и прочих, нельзя забывать, что демократия распространилась в Европе как никогда раньше. Несмотря на все нарушения, злоупотребления и угрозы, демократия стала нормой вплоть до российских границ, и значительная часть российского общества разделяет ее принципы и надеется на нее – героически или молча.
Второй вывод – эта реальность настолько осязаема и так неприемлема для Владимира Путина и крайне правых, восхищающихся его диктатурой, что настоящая граница, разделяющая Европу, проходит не между левыми и правыми, не между странами бывшего советского блока и остальными членами Евросоюза, а между сторонниками европейских ценностей –верховенства закона и прав человека – и их противниками, которые эти ценности отвергают и ненавидят. Именно это разделение во многом объясняет причины российской агрессии против Украины.
Своей красотой и магией эта встреча обязана тому факту, что демократическая Россия, представленная журналистами в изгнании, полностью солидаризировалась с демократами Евросоюза, в частности с венграми и словаками, в общей борьбе против “орбано-путинизма”.
В третьих, молодежь Польши уже ничем не отличается от молодежи Нидерландов или Швеции, так же как и городская молодежь России ничем не отличается от сверстников в Северной Европе. У них одинаковые устремления, одежда, книги, музыка и общий английский язык. Как заметил еще один российский политолог, впервые в истории его страны российское общество стало более европейским, чем правящие круги.
Очень хочется верить, что путинизм однажды станет лишь ужасной исторической скобкой, и Россия в итоге предпочтет европейскую демократию китайской вассализации. Вопрос лишь в том, когда это произойдет и через какие испытания надо будет пройти?
На этот счет мнения участников разошлись, но несомненно именно российской прессе в изгнании, поскольку только ей это под силу, предстоит создать политическую сцену, которой так не хватает России.
