Не надо отмахиваться от этих страхов, лучше принимать их во внимание. Первое опасение заключается в том, что, поставляя оружие в Украину, американцы и европейцы окажутся втянутыми в Третью мировую войну. Второе – в том, что, не призывая украинцев к достижению территориального компромисса с Россией, Запад рассуждает в терминах войны, в ущерб дипломатии.
Эти страхи, явно и между строк, звучат в США и во многих странах ЕС. Пьер Лелюш, бывший госсекретарь Франции по европейским делам, только что сформулировал их в колонке в «Монде», и тут сразу возникает один вопрос. Где были бы 27 стран-членов ЕС и вообще все демократические страны, если бы американская разведка и первые поставки европейского оружия в Европу, пусть импровизированные, но незамедлительные и действенные, не помешали бы Владимиру Путину взять Киев?
Он бы оккупировал всю Украину. Владимир Зеленский был бы убит. Путин нашел бы своего Квислинга и, укрепившись в своей вере в упадок Запада и его подлость, вскоре присоединил бы Украину и Беларусь к РФ, предоставив им статус ассоциированных государств. Тогда, учитывая, что демократические страны не защищают демократию, у него не возникло бы необходимости вновь завоевывать страны Балтии, которым ничего не осталось бы кроме как вступить в союз с Москвой, в противном случае их подчинили бы силой.
Одним словом, Россия стала бы доминирующей державой на континенте, поскольку США заявили бы о снятии с себя всех обязательств, и ЕС пришлось бы отказаться от общей обороны, столкнувшись с растущим стремлением к примирению и нейтрализму. Что уж тут говорить о последствиях этого триумфа Владимира Путина для Африки, Латинской Америки и, прежде всего, для Китая, поскольку Си Цзиньпина, таким образом, подтолкнут к вводу войск в Тайвань, и он рискнет пойти на прямую конфронтацию с США.
Нет, давайте останемся в Европе и в Украине, представим просто, что там произойдет, если Запад остановит или ограничит поставки оружия? Ответ очевиден – ЕС вскоре распадется, и за этой громкой победой Путина сразу же последует другая, поскольку украинцы больше не смогут продолжать освобождение своих территорий и у них вскоре будет не хватать боеприпасов, чтобы противостоять возобновлению российского наступления, когда под угрозой окажется Киев.
К этому моменту Путин успеет реорганизовать и перевооружить свои войска. Он вновь обретет надежду, и демократические страны окажутся в ситуации, – отягченной горечью и разобщением, – которой они избежали в феврале, не позволив Путину победить в Украине и, соответственно, во всей Европе.
Трудно понять, кому это может понадобиться, кроме Путина, Си Цзиньпина, Хаменеи и некоторых других ненавистников демократии. А что насчет Третьей мировой войны? Неужели, продолжая вооружать Украину и позволяя ей отбросить русских наемников и российскую армию к границам РФ, мы действительно приблизим ядерную угрозу?
Одно из двух. Либо российский президент действительно
способен взорвать планету, и тогда, конечно, нельзя позволять такому человеку одержать победу, либо он не настолько безумен, чтобы принести человечество в жертву своим имперским амбициям, и тогда необходимо установить баланс сил, который привел бы его за стол переговоров.
В первом случае надо дать понять российским спецслужбам, армии и кошелькам, что они должны как можно скорее избавиться от этой общественной опасности, и утвердить их в этой мысли, предоставляя украинцам все средства для подавления агрессора и изгнания его из своей страны. Во втором случае, который, конечно, наиболее вероятен, Путина и весь его режим надо поставить перед выбором – полный крах или поиск достойного выхода. Поэтому, в любом случае, не следует ограничивать поставки оружия в Украину, но значит ли это, что для дипломатии нет места?
Все зависит от того, что сегодня означает это слово.
Если под дипломатией мы подразумеваем необходимость побудить, а фактически принудить украинцев отдать Путину Донбасс в дополнение к Крыму, то мы, таким образом, признаем его победу, которую он не одержал, и дадим ему время, как в 2014 году, переварить свои завоевания и наметить следующие.
Такая дипломатия лишь создаст российскому президенту наиболее благоприятные условия для более масштабного конфликта, но дипломатия может означать нечто совершенно иное.
Мы должны мыслить масштабно. Мы должны перестать обсуждать переговоры о границах Украины вместо украинцев, мы должны предоставить им средства для победы над агрессором и, в то же время, наметить для России, в общих чертах, какими могут стать после освобождения Украины политические, экономические и военные условия для стабилизации ситуации на континенте, обеспечения мирного сотрудничества между всеми находящимися на нем государствами.
Дипломатия сегодня должна заключаться не в попытках умиротворить агрессора, который за одиннадцать месяцев только лишь множил поражения, преступления и унижения, а в определении мира, который последует за войной. Мы должны торжественно напомнить России, что ни Североатлантический альянс, ни Евросоюз не намерены нарушать ее международные границы и четко заявить, что как только она перестанет порабощать, терзать и раскалывать Украину, ей удастся найти свое законное место на нашем общем континенте.
В Москве, даже в коридорах Кремля, многие понимают, что судьба партнера ЕС для России намного предпочтительнее роли вассала Китая. Возможно, Путин сам этой поймет, увидев, что его ждет полный крах. Важно одновременно бороться с агрессией и разговаривать с Россией. Мы должны дать Украине возможность победить в войне и открыть для России горизонт прочного мира, к которому стремится наш общий континент от Лиссабона до Владивостока.
