Об этом мало говорят, но что же все-таки провозгласил на днях «Веймарский треугольник», который газета Guardian назвала «новым локомотивом» ЕС? В прошлую среду министры иностранных дел трех стран, входящих в «треугольник», — Польши, Франции и Германии, — согласились с тем, что Евросоюз должен стать «настоящим геополитическим игроком». Тем, что Франция называла когда-то «мощной Европой».
Радослав Сикорский, глава польской дипломатии, уже использовал в Сейме выражение «геополитическое образование» для описания ЕС. Мы были очень к этому близки, но теперь образование стало актором, а ЕС — политическим союзом. Конечно, все еще только предстоит сделать, но поворотный момент настал. Существуют весомые причины для сплочения Германии и Польши вокруг целей и задач, которые так долго оставались исключительно французскими.
Во-первых, Кремлю, несомненно, потребуется несколько лет, чтобы отказаться от желания вернуть России имперские границы и тем самым навязать свое политическое господство всей Европе.
Вторая причина заключается в том, что нестабильность на Ближнем Востоке сохранится надолго, и ее последствия не обойдут стороной и 27 стран-членов ЕС.
Что касается третьей причины, то две ведущие европейские державы и самое богатое из новых государств-членов, Восток и Запад ЕС, объединили свои усилия для утверждения ЕС в качестве политической силы, поскольку европейцы больше не могут рассчитывать на США в обеспечении своей обороны.
Американские налогоплательщики и депутаты считают, что Европа более не нуждается в восстановлении или даже воссоединении, и следовательно может финансировать свою безопасность без какой-либо дополнительной помощи с их стороны. Это, конечно не лишено смысла — так что, в стиле Трампа или демократов, жестко или вежливо, но США отворачиваются от Европы, чтобы увереннее противостоять Китаю, который беспокоит их гораздо больше, чем Владимир Путин и его имперская ностальгия.
Мы практически обнажены. Опасность на наших границах возрастает как никогда с 1939 года, а у ЕС нет никакой обороны, кроме французской армии. У нас не осталось выбора, и именно поэтому Веймарский треугольник проснулся, как только поляки отправили своих германофобских правых в оппозицию. Именно поэтому заявление Радослава Сикорского, Стефана Сежурне и Анналены Бербок, вызвавшее бы еще недавно настоящий ажиотаж, выглядит просто логичным ответом на эту бесспорную необходимость. Даже крайне правые не обвинили их в преследовании скрытых федералистских целей, хотя у них были все основания для этого.
Давайте почитаем. «Наша цель — укрепить европейский суверенитет и устойчивость». «Мы вновь подтверждаем важность европейского оборонного потенциала (…), вносящего вклад в трансатлантическую и глобальную безопасность, дополняющего и взаимодействующего с потенциалом НАТО». «Мы подчеркиваем важность сильной европейской опоры НАТО». Далее излагаются «основные элементы укрепления европейской безопасности и обороны».
Это, во-первых, оборонные бюджеты, соответствующие «по меньшей мере» 2% национального ВВП, которые распределяются таким образом, чтобы «создать силы и возможности, необходимые для нашей коллективной обороны».
Во-вторых — «укрепление европейского потенциала в области противовоздушной обороны, боевых возможностей на суше, систем глубокого точного удара, беспилотников, возможностей командования и управления, логистики и мобильности, запасов боеприпасов и инвестиций в будущие технологии».
В-третьих, необходимо «уделять приоритетное внимание оборонной промышленной политике, активизировав усилия по согласованию и стандартизации, заключив долгосрочные контракты на закупки (…) и добившись, чтобы эти усилия привели к расширению производственной базы по всему ЕС». Таким образом, Германия, Франция и Польша призвали к развитию панъевропейской оборонной промышленности, обеспечивающей «снижение затрат и повышение операционной совместимости».
В своей декларации от 22 мая эти ведущие державы, которые ранее были так разобщены по вопросам обороны, не только выступают за общую оборону, основанную на европейской оборонной промышленности, но и намерены «гарантировать долгосрочные европейские обязательства перед Украиной», «усилить согласованность внешних действий ЕС» и «принять подход « Единая Европа » в отношениях между государствами-членами ЕС и институциями ЕС», а также «работать над интегрированной безопасностью» в борьбе с гибридными угрозами и транснациональной преступностью и предусмотреть создание «Зеленого Веймарского треугольника» для содействия «справедливому и упорядоченному переходу».
«Это все слова», — скажут многие. Да, это действительно всего лишь слова, но никогда прежде столь влиятельные и разные страны не произносили их вместе. Да и какие силы могут помешать им стать реальностью? Ни левые, ни правые, ни центр, ни «зеленые» не захотят этого, а крайне правым будет трудно возразить против того, чтобы национальные армии организовали свою взаимодополняемость в ответ на опасности современного мира.
Это не означает, что все будет сделано быстро и хорошо. С точки зрения рабочих мест и налоговых поступлений каждая страна захочет извлечь максимальную выгоду из будущих инвестиций. Неизбежные конфликты интересов замедлят движение к общей обороне. Но поскольку страны Балтии смыкают ряды, а ЕС закупает совместно боеприпасы, нельзя отрицать, что внезапное сближение трех стран — это предвестник того, что на наших глазах становится (после общего рынка и общей валюты) третьим этапом европейского объединения: этапом политического единства.
