Знаете ли вы хотя бы одного путиниста? Нет, конечно. Но есть люди, c которыми у него много общего, например Си Цзиньпин. Некоторые черпают в нем вдохновение, например Виктор Орбан. Другие, как Лула, радуются, что он не оставил их один на один с американской сверхдержавой. То есть союзников и единомышленников у него много, но не то чтобы целая толпа, и в этом заключается отличие ситуации в России от СССР.
В советское время коммунизм объединял сотни миллионов адептов по всему миру, и все они вплоть до ХХ съезда свято чтили Сталина. Поэтому « отец народов » мог оставаться у руля всю жизнь, ему ничто не угрожало, а вот Владимир Путин – простой смертный. Пока он выглядит сильным, все в порядке, но как только это закончится, его дни будут сочтены и власть его уже слабеет, что проявляется повсеместно – от Украины до Кавказа.
Поэтому новая российская диаспора не погибнет на чужбине. В отличие от диаспоры 20-х годов прошлого века, это оппозиция в изгнании и есть настоящая Россия, подобно тому, как « Свободная Франция » была когда-то настоящей Францией. Кроме того, ей суждено повлиять на судьбу Федерации и, несомненно, даже управлять ею, так что ее историческая задача – сформироватьплюралистическую политическую культуру и заложить основы для мирного перехода к демократии.
Эта оппозиция ищет себя и смыкает свои ряды все теснее, в ходе встреч и собраний, но она не может довольствоваться дискуссиями о необходимости Нюрнбергского процесса для коммунизма, о достоинствах и недостатках люстрации. Многим придется отвечать за свои преступления. История советизма, ельцинизма, путинизма и царского абсолютизма еще не написана, но пока что надо позаботиться о том, чтобы постпутинизм не превратился в дворцовый переворот. Иными словами,демократы должны обеспечить торжество демократии, предложив России программу, способную объединить целые пласты горожан и деревенских жителей в массовую оппозицию, не сводящуюся к излияниям души и посиделкам на кухнях.
Что предлагает оппозиция в изгнании для восстановления народного образования? Как собирается реорганизовать систему здравоохранения? Как России подготовиться к потеплению климата на восточных территориях и извлечь из него пользу? Должна ли она иметь президентскую систему по французскому образцу или парламентскую по британскому? Надо ли ей крепить связи с ЕС или даже подумать о том, чтобы когда-нибудь вступить в него?
Именно на эти и многие другие вопросы необходимо дать ответы, и искать их нужно в дебатах, открытых для прессы и, в частности, для российских СМИ в эмиграции. Россия должна видеть оппозицию, которая мыслит нестандартно и заботится – и это главное – о социальной справедливости. Какое налогообложение надо ввести для финансирования общественных услуг? Следует ли, например, пересмотреть приватизацию 1990-х или, по крайней мере, способы ее достижения? Может ли налог с фиксированной ставкой исправить разграбление национального богатства, на котором построено столько огромных состояний? И как может вершиться правосудие, если российская судебная система такая, какая есть.
Во время оккупации французское Сопротивление выработало программу, объединившую его различные течения, и она до сих пор используется в политике Франции. Российские медиа, нашедшие убежище за рубежом, должны инициировать такие дискуссии в изгнании, потому что именно в таких обсуждениях и будет формироваться плюралистическая, мирная и демократическая Россия завтрашнего дня. И еще одна вещь, о которой я твержу на всех встречах, куда российская оппозиция приглашает меня как депутата Европарламента. Российская оппозиция, настоящая Россия должна выбрать себе трех представителей, которые бы могли ее олицетворять. Это должны быть люди, хорошо известные в мире, чей интеллектуальный авторитет и моральная безупречность делают их идеальными собеседниками для крупных столиц.
